Доцент кафедры социальной работы Ю. Пучкина рассказала «Красному знамени» о работе медиаторов

Ниже приведен фрагмент статьи Натальи Шеремет, опубликованный на сайте газеты «Красное знамя».

Весь материал вы можете прочитать, перейдя по ссылке.

Все-таки какая всеобъемлющая фраза — «все мы родом из детства»! Из детства — большинство наших привычек, привязанностей и традиций, из детства – ценностные приоритеты. Конечно, человек учится и меняется на протяжении всей жизни, но база, как ни крути, закладывается в самом нежном возрасте.  И сколько бы конфликтов в обыденной жизни можно было бы избежать, если бы детей со школьной скамьи учили находить общий язык в спорах, мириться после драк и конфликтов, без которых жизнь все-таки не существует.

Возможно, об этой составляющей воспитания подрастающего поколения думало Минобрнауки, когда выпускало в 2013 году рекомендации по организации служб школьной медиации в образовательных учреждениях. Согласно этому и последующим за ним документам, до 2017 года они должны появиться практически во всех школах. Есть сложности: это госзадание не подкреплено финансами, а на повышение квалификации и обучение кадров нужны немалые средства.
Задача подобных служб, как следует из документов, — обеспечение защиты прав детей, создание условий для формирования безопасного пространства и равных возможностей. Причем не только для школьников. Для педагогов также важно чувство защищенности и комфорта, которое способствует сохранению и развитию его профессиональных навыков и в итоге положительно сказывается на качестве образования.
— Сегодня потребность в службах примирения – актуальная, конфликтов в детской среде становится все больше, протекают они более жестоко, — рассказывает руководитель АНО «Ресурсный центр «Согласие»», доцент кафедры социальной работы философского факультета ТГУ Юлия Пучкина. — Обострению многих конфликтов способствует действительность: агрессивная среда, ценности общества потребления, психологическая травля, общение в социальных сетях, иногда не самое приятное, когда подростки унижают сверстников на страницах сетей, выкладывают компрометирующие фотографии и видео. И органы управления образованием тоже констатируют: конфликты в школах — нередкое явление, причем по разным вопросам: ЕГЭ, взаимоотношения учитель-ученик, родитель-учитель, ученик-ученик. Большую часть можно решить «здесь и сейчас», но конфликтующие нередко сразу настроены агрессивно, у них нет желания сесть за стол переговоров, а есть желание жаловаться сразу омбудсмену, прокурору и президенту. Но это не самый эффективный способ выхода из конфликта.

Сам себе судья
Закономерно напрашивается вопрос: а как же классные руководители, тьюторы? Ведь там, где они есть, в их задачи входит в том числе и решение конфликтов. А еще в школах есть психологи. Зачем тогда тратить силы на создание параллельных служб?
— Медиация – это совсем другое, — поясняет Юлия Пучкина. – И психологи, и педагоги при разрешении ссор и конфликтов, что называется, «включают профессионала», начинают искать особенности в поведении детей, подсказывают ребенку, что ему делать, нередко даже выставляют диагнозы и навешивают ярлыки. В итоге взрослые профессионалы выход-то видят, но конфликт при этом не разрешается, не заканчивается именно примирением. Ведь в результате конфликта по-своему страдают обе стороны — и обидчик, и жертва. Не случайно эта тема обыгрывается во многих фильмах и литературных произведениях: когда обида, полученная в детстве, разъедает сердце, а обидчик так и не понимает, что он натворил.
Действительно, при более близком знакомстве видно: технология медиации кардинально иная, нежели разборки между участниками конфликта на школьном совете профилактики или вызов провинившегося на ковер к директору школы. И в корне отличается от других директивных способов разрешения споров, например, третейского суда или арбитража. В медиации выход из спора ищут и находят сами спорщики, а медиатор выступает как посредник и помощник, который способствует диалогу, при этом не старается повлиять на его исход, не навязывает готовых решений.
Есть еще одно значимое «за» службы примирения в образовании. «Его лучше всего иллюстрирует термин  «восстановительная медиация», — комментирует Юлия Пучкина. – Медиатор поможет выйти из конфликта так, чтобы «камень с души упал», чтобы жертва смогла простить обидчика и даже нормально общаться с ним в последующем, если это одноклассник, например. А для обидчика или даже правонарушителя, если случай подпадает под действия законодательных норм, процесс медиации способствует восстановлению его социального статуса. Бывает же так, что школьник раз-второй натворит что-то безрассудное, и за ним навсегда закрепляется ярлык хулигана или вора. Да, он виноват, но дается ли ему возможность пояснить, почему он так сделал, дается ли второй или третий шанс понять, исправить свои ошибки и загладить вред, принимаются ли его извинения и поддерживается ли чувство стыда? Не всегда, далеко не всегда. А процесс медиации направлен на то, чтобы не только восстановить отношения между сторонами конфликта, вернуть им способность услышать друг друга, но и восстановить справедливость и понимание ценностей.

Читать весь материал на сайте «Красного Знамени»